О чём кричали телеги половцев
В интереснейшем труде «Кто есть кто в «Слове о полку Игореве» (Издательство Московского университета, 1983) Г.В. Сумаруков, исследовав смысловые значения птиц и зверей, упоминаемых в знаменитой поэме, делает вывод о том, что в «Слове о полку Игореве» действовали не звери и птицы, а орды половцев, названных по их родовым тотемам». Он пишет: «В «Слове» обнаружено всего 11 тотемных названий половецких орд: Лебеди, Волки, Орлы, Лисицы, Соловьи, Вороны, Галки, Сороки, Гуси, Полозы и Дятлы». И далее утверждает: «Признание половецкого тотемизма устраняет явную риторичность некоторых выражений и делает прочтение многих мест «Слова» более реалистичным».
С этим трудно не согласиться. Тем более что Г.В. Сумаруков даёт убедительный пример «тотемной» расшифровки одного «тёмного» места в «Слове», а именно, в следующем тексте: «А половци неготовами дорогами побъгоша къ Дону Великому; крычать тълъгы полунощы, рци лебеди распущени. Игорь къ Дону вои ведетъ: уже бо бъды его пасетъ птицъ подобию».
Это место первые издатели в своё время перевели так: «Половцы бегут неготовыми дорогами к Дону великому; скрипят возы в полуночи, как лебеди скликаяся. Игорь к Дону войска ведёт; уже птицы беду ему предрекают».
В этом переводе лебеди есть лебеди. И поныне при переводах и изданиях «Слова» это место таким и остаётся – лебеди выступают только в качестве птиц. В трактовке же Г.В. Сумарукова «лебеди» – это название половецкой орды, которая кочевала в приграничной с Русью степи. Эти-то лебеди-половцы и увидели первыми Игорево войско и забили тревогу. И сторожевая служба кочевников, неразлучных со своими вежами-кибитками, которые Автор «Слова» называет телегами, начали передавать в ночь с 9 на 10 мая 1185 года криками по цепочке вглубь Половецкой земли тревожное известие о появлении Игоревых полков.
В «Слове» об этом говорится так: «Кричат телеги полуночи рци лебеди распущени…». Эти строки Г.В. Сумаруков переводит следующим образом: «В полуночи кричат (выкрикивают половецкие сторожевые) телеги, скажи (половцами) Лебедями распущенные (для всех известия, а именно): «Игорь к Дону воинов ведёт!»
Это новое прочтение «тёмного» места восстанавливает смысловую логику строк и художественную изобразительность текста. Ещё одно неясное место в «Слове» обрело поэтический свет, получило чёткое содержание.
Но за строчкой «Игорь к Дону воинов ведёт!» – следует другая: «Уже бо бъды его пасетъ птицъ подобию», – которая является одной из «темнейших» в поэме.
Первые издатели перевели её так: «Уже птицы беду ему предрекают». За ними последовали В.В. Капнист («Но уже его бедствие пищу готовит птицам»), В.А. Жуковский («Уже беда его птиц скликает») и другие. В этом же русле следует ряд современных исследователей «Слова». Любопытна попытка читать слово «подобию» как «по дубию». Так, А.С. Орлов пишет: «Не следует ли понимать данную фразу «Слова» так: уже птицы по деревьям стерегут или подстерегают его беды, т. е. дожидаются наступления грозящего ему несчастья?»
В издании «Слова о полку Игореве» (Москва : Просвещение, 1984) дословный перевод этого места Д.С. Лихачёвым даётся такой:
«А Игорь к Дону воинов ведёт.
Уже несчастий его подстерегают птицы по дубам».
Вариант замены слова «подобию» на «по дубию» ничего по существу не меняет, не проясняет. Думается, что метод замены слов текста при толковании «тёмных» мест не перспективен, так как не способствует «просветлению» текста.
Весьма интересным представляется толкование этого места Г.Ф. Карпуниным, высказанное им в исследовании «По мыслену древу» (Сибирские огни. – 1978. – № 11). Он определяет: «Подобие (от подоба) – «изображение, образ»; по смыслу – то же, что икона (слово «икона» переводится с греческого как «изображение, образ»)». И вот это изображение-икона (птицъ подобию) и хранит от беды (пасёт) Игоря. Это «птичье» изображение исследователь связывает с древком стяга и Дивом.
Здесь следует заметить, что кроме этого интересного толкования, Г.Ф. Карпунин, по-видимому, первым высказал мысль о половецком тотемизме в «Слове о полку Игореве». Он пишет в той же работе: «В «Слове» животные выступают не столько сами по себе (как элементы степного пейзажа), сколько олицетворением противоборствующих сил». И далее говорит: «А за полями широкими показались и волки, и орлы, и лисицы (метафорические и, возможно, тотемические знаки могущественных половецких племён)»…
Но вернёмся к «тёмной» строке: «Уже бо бъды его пасетъ птицъ подобию». О чём она? По-видимому, здесь речь идёт всё же не о рассевшихся по дубам птицах, ожидающих бед Игоревых полков, и не об изображении на древке стяга охранного образа – птичьего подобия. И то, и другое толкования не «вписываются» в контекст и не обязательны в этом месте, так как не несут той большой смысловой и поэтической нагрузки, которая прослеживается в поэме гениального автора за каждым словом, за каждым выражением.
Пытаясь выяснить смысл этой строки, попробуем подставить ко всем древнерусским словам их смысловые значения (по Словарю-справочнику В.Л. Виноградовой):
«Уже бо (ведь) бъды (несчастье, горе, бедствие, страх, кара и др.) его (Игоря) пасетъ (подстерегает, охраняет кого-либо, что-либо) птицъ подобию», т. е. – «Уже ведь несчастье (кара) его (Игоря) подстерегает птичьи подобия». Эти «птичьи подобия» можно читать и как «подобия птиц».
Но что это за «птичьи подобия»? Не есть ли это – то же самое, уже встречавшееся ранее, метафорическое наименование половцев? Тех половцев, которые имеют родовые птичьи тотемы? По-видимому, это так. Ведь как раз орды с птичьими тотемами (по Г.В. Сумарукову) – Лебеди, Гуси, Сороки – кочевали в тех местах, где войско Игоря начало путь по Половецкой земле. Значит, смысл строки такой: уже беда, кара Игоря (его войско) пасёт, подстерегает половцев, имеющих родовые тотемы птиц. Смысл довольно-таки ясный.
А поскольку в исследуемой фразе есть местоимение «его», относящееся к Игорю, упомянутому в предыдущей строке, то это означает, что обе строки взаимосвязаны, имеют смысловую состыковку:
Игорь к Дону воинов ведёт.
Уже кара его пасёт половцев птичьих тотемов.
Эти две фразы и несут полное содержание той тревожной информации, которую распространили Лебеди-половцы, и которую кричали половецкие телеги в полуночи.
В последующих строках за этим «криком телег» автор «Слова» показывает реакцию на тревожное известие половецких орд, называемых опять же по их родовым тотемам:
«Волки грозу восрожат по яругам.
Орлы клектом на кости зверей зовут.
Лисицы брешут на красные щиты».
Получается, что весь авторский текст поэмы в этом отрывке объединяется единым смыслом, все строки связаны друг с другом и зависят друг от друга.
В стихотворном переложении этот отрывок звучит так:
А половцы по бездорожью
Устремились к Дону великому,
Кричат телеги в полуночи
Весть, Лебедями распущенную:
«Игорь к Дону войско ведёт!
Уже кара его пасёт
Орды птичьих родов!»
Волки в испуге в оврагах взвывают.
Клектом Орлы на кости зверей сзывают.
Лисицы брешут на красные щиты…
Получив тревожное известие о движении воинов Игоря, Волки-половцы завыли в испуге, призывая на битву, Орлы-половцы обещают победу (стать на костях), а Лисицы-половцы уже приблизились к войску Игоря.
Вот оно – начало трагедии Игорева похода. Только вступил он в Половецкую землю, как весть об этом разлетелась по всем половецким ордам, и устремились со всех сторон к «реке Каяле» многочисленные, хорошо вооружённые конные отряды кочевников. Предстоит неизбежная злая сеча.
«О Русская земля, уже за шеломянем еси!»