Слово о полку Игореве
В переложении с древнерусского П. Рязанова
Слово о походе Игоря,
сына Святослава, внука Олегова
Не достойно разве
Как было бы, братья,
Начать петь
Похвальными словами
Воинских повестей
О походе Игоревом,
Игоря Святославича?
Слагаться же этой песни
По былям нашего времени
И с замышлением по Бояну.
Ибо Боян вещий.
Если хотел кому песнь творить,
То устремлялся мыслью
По древу жизни,
Серым волком по земле
Сизым орлом под облака.
Припоминал лишь кличи
Страданий дальних времен,
Сразу пускал десять соколов
На стадо лебединое.
Которую лебедь настигали,
Та первой песнь запевала
Мудрому Ярославу,
Храброму Мстиславу,
Что зарезал Редедю
Пред полками косожскими,
Красному Роману Святославовичу!
Только Боян, братья,
Не десять соколов
На стаю лебедей напускал,
А свои вещие пальцы
На живые струны опускал,
Они же сами
Князьям славу рокотали.
* * *
Начнём же, братья,
Повествование это
От Славного Владимира
До нынешнего Игоря,
Который выковал ум
Волей своей
И поострил его
Сердца мужеством.
Наполнился ратного духа,
Навёл свои храбрые полки
На землю Половецкую
За землю Русскую!
И поглядел Игорь
На светлое солнце
И увидел, как тень затмения
Всё войско его покрыла.
И сказал Игорь своим воинам:
«Братья и дружина!
Лучше ведь в битве пасть,
Чем в плен попасть!
Так сядем же, братья,
На резвых коней
Да посмотрим на синий Дон!»
Сжигает желание
Княжеский ум –
Пойти против Поля дикого.
Плохую примету
Затмила страсть
Отведать Дона великого.
«Хочу, сказал, копьё преломить
В конце Половецкого поля
С вами, русичи.
Хочу сложить свою голову,
Иль шлемом испить из Дону!»
* * *
О Боян, соловей старого времени!
Если бы ты поход воспевал,
По мыслену древу скача соловьём,
Под облака возлетая умом,
Славу свивая обеих времён,
Спеша по тропе Трояна
Через поля в небесную высь,
Так бы запел ты Игорю песнь,
Внуку того божества:
«Не буря соколов занесла
За поля широкие.
Убегают галок стада
К Дону великому».
Или бы так запелось тебе,
Вещий Боян, Велеса внук:
«Кони ржут за Сулою,
Звенит слава в Киеве!
Трубы трубят в Новгороде,
Стяги стоят в Путивле».
* * *
Игорь ждёт милого брата
Всеволода.
Ведь сказал ему
Буй-Тур Всеволод:
«Один брат,
Один свет светлый –
Ты Игорь!
Оба мы Святославовича!
Седлай же, брат,
Своих резвых коней,
А мои-то оседланы,
У Курска готовы заранее.
А куряне мои-то известные воины:
Рождены под трубами,
Выросли под шлемами,
С конца копья вскормлены.
Пути им известны,
Овраги изучены,
Их луки натянуты,
Колчаны отворены,
Сабли изострены –
Сами скачут, как серые волки в поле,
Ища себе чести, а князю славы!»
Вот и заступил князь Игорь
В златое стремя
И поехал по чистому полю.
Солнце ему затмением
Путь преградило,
Ночь ему стонущи бедою,
Свист пробудила птичий,
Визг подняла звериный.
Див окликает с вершины древка,
Велит прислушаться
К землям незнаемым:
К Волге и Поморию,
И Посулию, и Сурожу,
И Корсуню,
И к тебе, Тьмутароканский идол!
Ведь половцы по бездорожью,
Устремившись к Дону великому,
Кричат их телеги в полуночи
Весть, Лебедями распущенную:
«Игорь к Дону войско ведёт!
Уже кара его пасёт
Орды птичьих родов!»
Волки в испуге в оврагах взывают,
Орлы клектом на кости зверей сзывают,
Лисицы брешут на красные щиты –
О Русское войско,
Ошеломило их ты!
* * *
Долго ночь меркнет, заря свет запалила.
Туманом поле покрыло.
Щекот соловьиный уснул.
Говор галок пробудился.
Русичи большое поле
Красными щитами перегородили,
Ища себе чести, а князю славы!
Поутру в пятницу
Потоптали поганые полки половецкие
И разлетелись стрелами по полю,
Поимели красивых дев половецких,
А с ними золота и шелка,
И дорогие бархаты.
Покрывалами и накидками,
Меховыми шубами
Стали дороги мостить
По болотистым грязным местам,
Да прочим узорочьем половецким.
А крашеный стяг,
Белое полотнище,
Красный банчук,
Серебряный жезл –
Храброму Святославичу!
* * *
Дремлет в поле
Храброе Олегово Гнездо –
Далеко залетело!
Не было оно
На обиду порождено
Ни соколу, ни кречету,
Ни тебе, чёрный ворон,
Поганый половец!
* * *
Гзак серым волком
С войском спешат.
Кочак ему войском
След торит
К Дону великому.
* * *
На другой день с самой рани
Свет кровавой зари возвещает:
Чёрные тучи с Моря идут,
Четыре Солнца хотят затмить.
Трепещут в них синие молнии.
Греметь грому сильному,
Идти дождю стрелами
С Дона великого.
Здесь копьям изломаться
Здесь саблям побиться
О шлемы половецкие
На реке на Каяле
У Дона великого.
О русское войско,
Не ошеломляешь уже.
Вот ветры, Стрибожья внуки,
Подули от моря стрелами
На храброе войско Игоря.
В степи от копыт гуд.
Реки мутно текут.
Пыль встаёт над полями, стяги сообщают:
Половцы идут от Дона и от моря,
И от всех сторон.
Русские полки стонали,
Бесовы дети криком поля перегородили,
А храбрые русичи огородили
Красными щитами.
Ярый Тур-Всеволод!
Стоишь в обороне,
Прыщешь в поганых стрелами,
Гремишь о их шлемы
Мечами булатными!
Куда Тур поскачешь,
Шлемом своим золочёным
Посвечивая,
Там и лежат
Поганые головы половецкие –
Рассечены шлемы оварские
Твоими калёными саблями,
Ярый Тур-Всеволод!
Какие раны дороги, братья,
Забываешь в сече
И честь, и богатство,
И Чернигова города отчий
Престол золотой,
И своей милой жены
Красавицы Глебовны
Свычаи и обычаи.
* * *
Были вечи Трояновы,
Ушли лета Ярославовы.
Были походы Олеговы,
Олега Святославовича.
Олег тот мечом крамолу ковал,
Сеял по пашням стрелы.
В городе Тьмуторокани,
Звон этот слышал далёкий
Великий князь Ярослав,
А сын Всеволода Владимир
Каждое утро в Чернигове
Уши закладывал.
Бориса же Вячеславича
К беде похвальба привела,
На могилу зеленый покров постлала
За обиду Олега,
Храброго юного князя.
С той же Каялы
Святослав повелел привезти
Тело отца своего на носилках
Меж двух иноходцев угорских
К собору Софии в Киеве.
Тогда, при Олеге Гориславиче,
Засевалась, взрастала усобицами,
Погибала земля Дажьбожьего внука.
Княжескими раздорами
Жизни людей сокращались.
В то время на русской земле
Пахари редко покрикивали,
Но часто вороны каркали,
Трупы поживу деля.
И галки свой сговор обычный
Вели, чтоб лететь на добычу.
* * *
Такими походы те были и битвы,
А рати подобной еще не бывало –
С утра и до вечера,
С вечера до рассвета
Летят стрелы калёные,
Звенят сабли о шлемы,
Трещат копья булатные
В поле неведомом
В земле Половецкой.
Черная земля
Под копыта коней
Костями засеяна,
Кровью полита.
Горем посев прорастёт
По русской земле.
* * *
Что мне шумит, что мне звенит
Из недавнего рано пред зорями? –
Игорь полки заворачивает,
Ибо жаль ему милого брата
Всеволода.
Бились день. Бились другой.
На третий день к полудню
Попадали стяги Игоря.
И разлучились два брата
У берега быстрой Каялы.
Тут кровавого вина не хватило,
Тут пир завершился.
Храбрые русичи сватов напоили,
И сами полегли за землю Русскую.
Сникла трава от жалости
И дерево в скорби к земле склонилось.
* * *
Невесёлая, братья, година настала.
Для силы степной защитою стала.
Встала Обида
В силах Дажьбожьего внука,
Девой вступила на землю Трояна.
Всплескала лебяжьими крыльями
На синем Море – у Дона
Блеском своим пробудила
Время обилия.
Походы князей на поганых погибли,
Ибо сказали брат брату:
«Это – моё и то – моё же!»
И стали князья про малое
«Это великое» молвить,
И сами себе несчастье ковать.
А иноземцы с победами
Набегали со всех сторон
На Русскую землю.
* * *
О далеко залетел ты, сокол,
Птиц избивая, к Морю!
А храброе войско Игоря
Не воскресить!
По нём взглосила Карна
И Жля понеслась по Русской земле,
Скорбь и печаль разнося
В пламенном роге.
Восплакали русские жёны,
Запричитали:
«Уже нам своих милых лад
Ни мыслью смыслить,
Ни думой сдумать,
Ни очами позреть,
А золотом и серебром на нарядах
И вовсе не позвенеть».
И застонал, братья, Киев от горя,
Чернигов с напастей.
Тоска разливалась
Среди русского люда,
Обильно печаль растеклась
По Русской земле.
* * *
А князья себе сами крамолу ковали.
И поганые вольно на Русь набегали
И дань собирали по беле с двора,
Ибо те храбрые Святославичи,
Игорь и Всеволод,
Дерзость Степи пробудили,
Которую было смирил Святослав,
Повелитель их
Грозный, великий Киевский –
Словно грозой пристрашил
Своими сильными полками
И булатными мечами.
Наступил на землю Половецкую,
Притоптал холмы и овраги,
Примутил их реки и озера,
Иссушил протоки и болота
И поганого Кобяка с побережья
Из железных огромных полков половецких
Словно вихрь выхватил.
И упал Кобяк в граде Киеве
В гридницу Святослава,
И жалеют князя Игоря,
Который утопил богатство –
В день Каялы реки половецкие
Русским золотом усыпавши.
Тут и пересел князь Игорь
Из седла златого да в седло кочевника.
Приуныли городов забрала
И веселия не стало.
* * *
И Святослав смутный сон видел
В Киеве на горах:
«Этой ночью, с вечера,
Одевали меня, говорит,
Чёрным покрывалом
На кровати тисовой.
Наливали мне синее вино,
С зельем смешанное.
Сыпали худыми колчанами
Поганых помощников
Крупный жемчуг мне на грудь
И обряжали меня.
Что уж доски без князька
В моем тереме златоверхом,
Всю-то ночь с вечера
Черные вороны каркали
На болотистой луговине».
* * *
Те, что побыли в дебрях Поля,
Избежали синего Моря,
И сказали бояре князю:
«Уже горе, князь, ум полонило,
Ведь это слетели два сокола
С отчего золотого престола
Добыть города Тьмуторокани
Или шлемом испить из Дону.
Только поганые соколы
Крылья подрезали саблями,
И самих взяли в путы железные,
Ибо в третий день потемнело –
Два Солнца помрачились,
Оба светоча багряные погасли.
А с ними молодые Месяцы,
Олег и Святослав,
Темнотой заволоклись.
На реке на Каяле
Тьма свет одолела –
На русское войско накинулись
Гепардовым выводком половцы
И в волны его погрузили,
И большой отвагой наполнили ханов.
«Вот и насела хула на хвалу,
Вот и напало насилье на волю,
Вот и повергнулся Див на землю», –
Воспели нарядные готские девы
У берега синего Моря.
Звеня русским золотом,
Славят они время бесово,
Отмщение за Парукана.
А мы же, дружина, жаждем веселия!
* * *
Тут Великий Святослав
Изронил золотое слово
Со слезами смешанное,
Говоря:
«О мои дети, Игорь и Всеволод!
Рано вы начали Половецкую землю
Мечами терзать,
Себе славы искать,
И без почести вы победили,
И без пользы поганую кровь пролили.
Ваши храбрые сердца
Из булата крепкого скованы
И в отваге закалены.
Что же вы сотворили
Моей серебряной седине?
И уже не вижу радения
Сильного и богатого,
Обильного воинами
Брата моего Ярослава
С черниговскими советниками,
С воеводами и татранами,
И с шельбирами, и с топчаками,
И с ревугами, и с ольберами,
Которые и без щитов,
С засапожными ножами
Кличем в сечах побеждают,
Множа прадедову славу!
Но как говорится:
«Коль становимся мужами,
Слава прадедова – с нами,
Новую добудем сами!»
Так диво ли, братья,
Старому себя помолодить?
Коли сокол в линьке бывает –
Высоко птиц отгоняет,
Не даст гнезда своего в обиду!
Но вот зло –
Князья мне не пособники.
На печаль годину обратили.
Уже в Римове люди кричат
Под саблями половецкими
И Владимир князь весь изранен –
Горе и тоска сыну Глебову!
Великий князь Всеволод!
Не мыслями бы тебе прилететь издалече
Отчий престол золотой поблюсти.
Ты ведь можешь Волгу
Веслами выплескать
И Дон вычерпать шлемами.
И если бы ты явился,
То была бы рабыня по наготе,
А невольник был бы резане.
Ты ведь можешь и по суше
Пламенем живым стрелять –
Удалыми сыновьями Глеба.
Ты, отважный Рюрик, ты, Давид!
Не ваши ли шлемы золочёные
По крови плавали?
Не ваши ли храбрые дружины
Рыкают, как туры,
Раненые саблями калёными
В поле половецком?
Вступайте же, властелин,
В золотые стремена
За обиду сего времени,
За землю Русскую,
За раны Игоря,
Смелого Святославича!
Галицкий Осмомысл Ярослав!
Высоко восседаешь
На своём златокованом престоле.
Подпираешь горы Угорские
Своими железными полками,
Преградил королю дороги,
Затворил Дунайские ворота.
Управляя из-под облаков,
Ты суды свершаешь до Дуная.
Мощь твоя грозой шумит по землям,
Отворяет Киеву ворота.
Стрелами с престола достаёшь
Далеко за стрелами султана.
Так стреляй же, властелин,
В Кончака, поганого кощея,
За землю Русскую,
За раны Игоря,
Смелого Святославича!
И ты, отважный Роман,
И ты, Мстислав!
Смелые помыслы ведут вас на подвиги.
Высоко в ратном деле летаете.
Словно соколы на ветрах воспаряете,
Птиц стремясь в отваге одолеть.
Имеются у вас железные полки
Под шлемами латинскими,
От поступи их земля дрожит
И многие страны:
Ханство, Литва, Ятваги, Деремела.
И половцы копья свои побросали,
И головы посклонили
Под мечи булатные.
Но уже, князи, Игорю
Солнце яркость убавило.
Не во благо дерево
Листья сронило –
По Роси, по Суле
Города грабят половцы,
А смелого войска Игоря
Не воскресить!
Дон тебя, русский князь, окликает,
Всех князей на победу сзывает.
Ольговичи, храбрые князья,
На битву уже поспели.
Ингварь и Всеволод!
И все три Мстиславича!
Не худого гнезда
Шестикрыльцы-соколы.
Не в случайных победах
Власть себе вы добыли.
Где ваши шлемы золотые
И копья ляшские, и щиты?
Загородите Полю ворота
Своими острыми стрелами
За землю Русскую,
За раны Игоря,
Смелого Святославича!
Вот и и Сула уже не течёт
Серебристыми струями
Для города Переяславля.
И Двина уже мутно течёт
Для воинственных половчан
Под кликом поганых.
Только один Изяслав,
Сын Васильков,
Позвенел своими острыми мечами
О шлемы литовские,
Поубавил славу
Деду своему Всеславу,
И сам под красными щитами
На кровавую траву уложен
Литовскими мечами.
И на ней, желая смерти,
Молвил:
«Дружину твою, князь,
Крылья птиц приодели,
И звери кровь полизали».
И не было рядом брата Брячислава,
Ни другого – Всеволода.
В одиночестве изронил
Жемчужную душу
Из храброго тела
Через золотое ожерелье.
Приуныли голоса.
Поникло веселие.
Скорбно трубы трубят Городенские.
Ярослава все внуки и Всеслава!
Опустите стяги свои,
Вложите в ножны мечи пощербленные,
Ибо выскочили из дедовой славы.
Вы ведь своими сварами
Стали наводить поганых
На землю Русскую,
На достояние Всеславово.
С раздорами ведь пришло
Насилье от земли Половецкой.
* * *
На седьмом веке Трояна
Бросил Всеслав жребий
О девице им любимой.
Тою ворожбой оперся на коней
И скакнул до града Киева,
И своим жезлом коснулся
Золотого трона Киевского.
Отскочил оттуда лютым зверем.
Полночью покинул Белгород,
Уцепясь за сине облако.
Ухватил удачи с три куса:
Отворил ворота Новгороду,
Расшиб славу Ярославову.
Волком прыгнул до Немиги от Дудуток.
На Немиге снопы стелют –
Ложат головы.
Молотят цепями булатными.
На току жизни кладут.
Веют душу от тела.
Кровавые берега Немиги
Не житом были засеяны,
Засеяны костями русских сынов.
Всеслав князь людей судил,
Князьям города делил,
А сам по ночам волком рыскал.
Из Киева до петухов
В Тьмуторокань прибегал,
Великому Хорсу путь перебегал.
Тому в Полоцке позвонят к заутрене рано
У святой Софии в колокола,
А он в Киеве звоны слушает.
Хоть и вещей душой
Воплощался в другие тела,
Но часто от бед страдал.
Ему вещий Боян
Давно припевку умно сказал:
«Ни хитрому, ни умелому,
Ни по-птичьи сторожному
Суда божьего не миновать!»
* * *
О стонать русскому люду,
Вспоминая давние времена
И первых своих князей.
Ведь Славного Владимира
Нельзя было пригвоздить
К Горам Киевским!
Стали его стяги ныне Рюриковы,
А другие – Давыдовы.
Но врозь их полотнища вьются,
Копья поют на Дунае.
* * *
Ярославнин голос слышится,
Как кукушки ранней кукование:
«Полечу, печалится, зегзицей по Дунаю,
Омочу рукав шелков в реке Каяле
И кровавые утру я князю раны
На его могучем теле».
Ярославна утром плачет,
В Путивле на забрале причитая:
«О ветер ветрило!
Зачем, господин, насильно веешь,
Зачем носишь ханские стрелочки
На своих воздушных крылышках
На моего лады воинов?
Мало ли тебе небес
Под облаками веять,
В синем море корабли лелеять?
Зачем, господин, моё веселие
По ковылю развеял?»
Ярославна утром плачет,
На забрале города Путивля причитая:
«О Днепро Славутич!
Ты пробил пути сквозь каменные горы
В землю Половецкую.
Ты лелеял на себе Святославовы насады
До становища Кобякина.
Прилелей же, господин,
Ладу милого ко мне,
Чтоб не слать мне слез ему
К Морю поутру».
Ярославна утром плачет,
В Путивле на забрале причитая:
«Светлое и Трисветлое Солнце!
Для всех ты тёплое и ясное.
Зачем простёрло свои яркие лучи
На лады воинов?
Зачем в поле безводном
До жажды лучами палило,
Бедой им колчаны залило?»
* * *
Всплескалось Море полночное.
Наплывает влага туманами –
Игорю князю бог путь указывает
Из земли Половецкой
На землю Русскую
К отчему золотому престолу.
Погасли вечерние зори.
Игорь спит – Игорь глядит,
Мысленно поля мерит
От великого Дона до малого Донца.
Коня в полночь Овлур за рекой
Свистом зовет –
Князю знак подает.
«Князь Игорь бежит!» –
Вскричала, вздрогнула земля,
Зашумела трава,
Задвигалась к шатрам половецким.
А князь Игорь горностаем
Поскакал к тростникам
И белым гоголем – на воду!
Вскочил на резвого коня,
Спрыгнул с него волком,
Шерсть потерявшим в линьке,
И помчался к лугам Донца,
И полетел соколом под облаками,
Сбивая гусей да лебедей
На завтрак, обед и ужин.
Если Игорь соколом летит,
То Овлур волком бежит,
Труся с трав студёную росу.
Ибо надорвали оба
Своих резвых коней.
* * *
Донец привечает:
«Князь Игорь!
Немало тебе хвалы,
А Кончаку нелюбия,
А Русской земле веселия!»
Игорь отвечает:
«О Донец!
Не мало и тебе хвалы –
Лелеял ты князя на волнах,
Стлал ему зелёную траву
На серебряных берегах,
Одевал его тёплыми туманами
Под зелёной сенью деревьев,
Оберегал его гоголем на воде,
Чайками на струях, утками на ветрах.
Не так-то привечает река Стугна.
Худые воды имея,
Поглотила чужие ручьи и потоки,
Расширилась к устью,
Юношу князя Ростислава скрыла на дне
У тёмного берега.
Плачет мать Ростиславова
По юному князю Ростиславу,
Цветы унывают в жалости,
И дерево скорбью к земле склонило.
* * *
То не сороки застрекотали –
След Игоря идут-едут
Гзак с Кончаком.
Но вороны им не каркают,
Галки поумолкли.
Сороки не трескочут.
Полозы ползают только,
Да дятлы постукиванием
Путь к речке указывают.
Соловьи весёлыми песнями
Рассвет возвещают.
И сказал Гзак Кончаку:
«Если сокол к гнезду улетит,
Соколёнка его расстреляем
Своими злачёными стрелами!»
Говорит Кончак Гзаку:
«Если сокол в гнездо улетит,
Мы соколёнка опутаем
Красной девицей».
Возражает Гзак Кончаку:
«Если его опутаем красною девицей,
То не будет у нас соколёнка,
Не будет и красной девицы.
И начнут нас соколы бить
В Поле Половецком».
* * *
Говорил Боян –
Ссылалась на походы Святослава
Песнь творца славного времени Ярославова,
На Олега, Когана любимца:
«Тяжко тебе, голова, без плеч,
Горе и телу без головы!»
Так и русскому люду без Игоря.
* * *
Солнце светится в небе.
Князь Игорь – в Русской земле!
Девушки поют на Дунае,
Вьются голоса над рекою к Киеву.
Игорь едет по Боричеву взвозу
К церкви богородицы Пирогощей:
Селения рады,
Города веселы!
* * *
Спевши песнь старым князьям,
Надо и молодым петь:
Слава Игорю Святославовичу!
Буй-Туру Всеволоду!
Будьте в здравии, князья и дружина,
Ратоборствуя за христиан
С иноземными полками.
Князьям слава и дружине!
Да будет так отныне.