Действующие лица:

Александр Пушкин (юный, взрослый)

Екатерина Бакунина

Фрейлины (две)

Анна Керн

Анна Оленина (Анетт)

Алексей Оленин (её брат)

Мария Раневская

Александра Муравьева

Барышни Тригорского:

Анета Вульф

Зизи Вульф

Алина Осипова

Ведущий

Чтец

Музыкальное сопровождение из произведений А. Вивальди, М. Глинки, А. Грибоедова, Ф. Шопена, Г. Свиридова.

Ведущий. Нашу композицию «Я славой был обязан ей, а может быть и вдохновеньем...» мы посвящаем Елене Владимировне Музе, стоявшей у истоков создания музея Пушкина в Москве на Пречистенке.

Любовная лирика пронизывает все творчество Пушкина: его поэмы, драмы, прозу и в первую очередь стихи. Кто-то из пушкинистов подсчитал, что слово «любовь» встречается в творчестве поэта более 600 раз.

Из многочисленных адресатов лирики Пушкина мы выбрали пять имен. Каждой из них он посвятил не одно стихотворение, многие из которых стали украшением не только русской, но и мировой литературы.

Пять миниатюр, пять портретов юных женщин, которых знал и любил Пушкин. Одними он увлекался, с другими дружил, восхищался талантом и красотой третьих. Каждой из них он посвятил стихи, которые стали жемчужинами русской и мировой любовной лирики. Многие из них положены на музыку великими композиторами России.

В композиции использованы стихи Пушкина, письма, дневниковые записи, а также воспоминания Анны Керн и Марии Волконской.

Ведущий. Пушкин с юношеских лет был натурой влюбчивой, легко увлекающейся. Его первая лицейская любовь к Екатерине Бакуниной оставила глубокий след и память в стихах «Певец», «Бакуниной», «Разлука», «Осеннее утро» и др.

Екатерина Бакунина - первая любовь Пушкина

Разговор двух фрейлин.

—               Ма chere, вы обратили внимание, каким успехом у лицеистов пользуется Катрин Бакунина?

Элен, я в этом ничего особенного не вижу. Во-первых, ее брат Александр тоже лицеист. А во-вторых, царский двор еще только собирается на летние месяцы выезжать в Царское Село, а она с матушкой за три месяца до них приезжают сюда, да и уезжают последними.

—               Нет, но каково! Влюбить в себя сразу троих — Малиновского, Пущина и Пушкина!

—               Я понимаю, Александр Малиновский и Жанно Пущин — красивые, рослые юноши. А Пушкин? Маленький егоза с дурным лицом обезьянки.

—               Зато «француз». Сколько стихов посвятил ей. Мне по секрету лицеист Комовский, ну ты его знаешь, его все зовут «лисичкой», клянется, что сам читал дневники Пушкина — а там сплошная Бакунина.

Появляется юный Пушкин.

Пушкин. Я счастлив был, нет, я вчера был несчастлив. Поутру я мучился ожиданьем... Смотрел на снежную дорогу. Ее не видно было. Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встретился с ней на лестнице — сладкая минута.

В глубине сцены появляется Екатерина Бакунина.

Молодые люди смотрят друг на друга. Пушкин отдает ей листок, и они разбегаются в разные стороны. Она уходит, он ей вослед:

—               Как она мила! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!

Она останавливается и читает (легкая музыка).

Чтец. Слыхали ль вы за рощей глас ночной

Певца любви, певца своей печали?

Когда поля в час утренний молчали,

Свирели звук унылый и простой

Слыхали ль вы?..

Вздохнули ль вы, внимая тихий глас

Певца любви, певца своей печали?

Когда в лесах вы юношу видали,

Встречая взор его потухших глаз,

Вздохнули ль вы?

«Певец»

Ведущий. Первая трепетная романтическая любовь действительно осталась сладкой минутой в жизни Пушкина. С нежностью вспоминает поэт о ней в 30-е годы, когда пишет 8-ю главу «Евгения Онегина».

Появляется Пушкин, уже взрослый.

Пушкин. В те дни... в те дни, когда впервые

Заметил я черты живые

Прелестной девы и любовь

Младую взволновала кровь,..

Об ней задумывался нежно,

Весь день минутной встречи ждал

И счастья тайных мук узнал...

Медленно входит Бакунина, уже Полторацкая, вынимает из сумочки пожелтевший листок.

Мечты, мечты

Где ваша сладость?

Где ты, где ты,

Ночная радость?

 (Приближается к Пушкину, говорит.)

Кажется, забыла дальше...

Пушкин. Любовь, любовь,

Внемли моленья:

Пошли мне вновь

Свои виденья,

И поутру...

Вновь упоенный,

Пускай умру...

Непробужденный.

« Пробуждение»

Ведущий. Пушкин умел не только любить, но и помнить, посвящая избранницам своим бессмертные строки любви и восхищения. Одной из них была Анна Петровна Керн, которой мы обязаны знаменитым стихотворением «Я помню чудное мгновенье», гениально положенным на музыку Глинкой.

Монолог Анны Керн

Анна Керн. Ах, какая прелестная прогулка была сегодня по осеннему Санкт-Петербургу! В каком беззаботно радостном настроении сопровождал меня Пушкин, повторяя: «Вези, вези не жалей, со мной ехать веселей!»

Очевидно, чтобы доставить мне удовольствие, во время нашей поездки он перечислял все сладости, которые я люблю:

Мне изюм

Нейдет на ум,

Цуккерброд

Не лезет в рот,

Пастила нехороша

Без тебя, моя душа.

Потом эти шутливые строчки были записаны на обратной стороне старинной французской книги из его библиотеки, и я собственноручно поставила свои инициалы и дату: А.К. 1828 г. 19 октября.

19 октября — святой день для лицеистов. Вот почему он был в таком приподнятом настроении. Вечером на квартире лицеиста Тырнова они отмечали 17-ю годовщину открытия лицея. (Пауза.)

К этому времени мы были в дружеских отношениях. А вот «чудное мгновенье» произошло в 1819 году в доме моего дяди Алексея Николаевича Оленина — президента Академии художеств.

Мне тогда исполнилось 18 лет, и я уже была женой 54-летнего генерала Керна, который по службе приехал в Петербург и взял меня с собой.

В доме Олениных был известный салон. Там часто проходили литературные и музыкальные вечера. Но в карты там никогда не играли.

В тот вечер меня сопровождал Полторацкий, мой двоюродный брат, который и представил меня Пушкину; я на него не обратила никакого внимания.

Меня больше занимала игра в шарады, где я исполняла роль Клеопатры. После шарад ужинали за отдельными столиками. Пушкин сидел сзади меня и не очень удачно и прилично пускал реплики в мой адрес.

Вскоре мы с Полторацким уехали домой. И только через шесть лет, в 1825 году произошла наша вторая встреча.

Я приехала погостить к тетушке Прасковье Александровне Осиповой в имение Тригорское, а в двух милях от них находилось Михайловское, куда после юга был сослан поэт.

Семейство у Осиповой было большое и шумное.

Однажды мы сидели за обедом, как вдруг вошел Пушкин — с толстой палкой (говорили, он готовился к какой-то дуэли и таким образом тренировал руку). Тетушка мне его представила. Он поклонился очень низко, но не сказал ни слова. Робость была видна в его движениях. Я тоже не нашлась ничего ему сказать. Как впоследствии я поняла, сблизиться с ним было очень трудно: то он был шумно весел, то грустен, то робок, то дерзок, и нельзя было угадать, в каком он будет расположении в следующую минуту.

Три недели пролетели как один день. Я уезжала к своему ненавистному мужу в Ревель — Пушкин пришел утром, чтобы проститься, подарил мне только что вышедшую 2-ю главу «Евгения Онегина». Между неразрезанных страниц лежал листок. Я вытащила его и стала читать: «Я помню чудное мгновенье». Пушкин долго смотрел на меня, а потом судорожно вырвал листок. Что промелькнуло в его голове — не знаю. Еле уговорила вернуть листок мне.

А потом началась переписка. Я получила от него в Ревель шесть писем на французском языке. Вот отрывок одного из них: «Не правда ли, что в письмах я гораздо любезнее, чем в натуре? Но приезжайте в Тригорское, и я обещаю вам, что буду необыкновенно любезен. Я буду весел в понедельник, экзальтирован во вторник, нежен в среду, проворен и ловок в четверг, в пятницу, субботу и воскресенье — я буду всем, чем прикажете, и целую неделю у ваших ног. Прощайте. 28 августа».

Ведущий. В 1828 году они встретились вновь, когда Пушкин получил свободу, а Анна Петровна, разъехавшись с мужем, приехала в Санкт-Петербург.

Увы, «чудное мгновенье» больше не повторилось. Она прожила долгую жизнь. Судьба подарила ей счастье второго замужества. Но всю жизнь Анна Керн благоговейно относилась к памяти Пушкина. Сохранила письма и стихи «нашего доброго гения», как она называла его в книге «Воспоминания о Пушкине».

Музыка.

Ведущий. Может быть, «чудного мгновенья» с Анной Керн не повторилось потому, что Пушкин в это время был увлечен Анной Олениной, или, как все ее называли на французский манер, Анетт, дочерью Алексея Николаевича Оленина. Она была в то время фрейлиной Её Императорского Величества, а ее брат Алексей — воспитанником Пажеского корпуса.

Одна из примет жизни петербургской молодежи того времени — утренние прогулки: осенью и зимой — на санях по Санкт-Петербургу, летом - в Летнем саду.

Диалог между братом и сестрой

Анетт. Представь себе, Алеша, Плетнев мне рассказывал, смеясь, если Пушкин не увидит меня с утра в Летнем саду, кидается то к Вяземскому, то к Жуковскому и жалобным голосом повторяет стих из трагедии Озерова: «Где Бренский? Бренского не вижу!» (Оба смеются.)

Да, а говорят, что стихотворение «Ты и вы», которое он мне посвятил, петербургские барышни переписывают в свои альбомы. Ведь я случайно обмолвилась, а он написал:

Пустое вы сердечным ты

Она обмолвясь заменила,

И все счастливые мечты

В душе влюбленной возбудила.

Пред ней задумчиво стою;

Свести очей с нее нет силы;

И говорю ей: как вы милы!

И мыслю: как тебя люблю!

Пауза.

Алексей. Да, забыл сказать, 9 мая мы с друзьями отправились в увеселительную поездку в Кронштадт. Среди нас был Пушкин. Он стоял на палубе, и художник Доу делал набросок с него. Пушкин сделал вид, что не замечает. А потом вскоре подарил ему автограф с названием, как подобает англичанину, «То Dawe». А там опять ты:

Зачем твой дивный карандаш

Рисует мой арапский профиль?

Хоть ты векам его предашь,

Его освищет Мефистофель.

Рисуй Олениной черты.

В жару сердечных вдохновений,

Лишь юности и красоты

Поклонником быть должен гений.

Анетт. Браво, Пушкин!

Ты был в отъезде, а у нас состоялся очередной прием. Кроме Пушкина, Глинки и других знаменитостей, с Кавказа приехал ненадолго Грибоедов и посетил нас. Усилиями троих гениев был прямо у нас сочинен романс «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной». Все стали просить меня спеть. Пела прямо с листа Пушкина.

Ведущий. Пушкин по-настоящему был влюблен и мечтал о женитьбе. Написал много взволнованных стихов, рисовал на полях рукописей профиль Анетт и примерял свою фамилию. Он даже сватался, но получил отказ, как тогда злословили, оставшись с «оленьими рогами». Великосветские родители Анетт считали, что опальный поэт ей не пара, да и она в воспоминаниях признавалась, что никогда не воспринимала его ухаживаний серьезно. Ни брат, ни сестра в беседе не вспомнили стихотворения «Я вас любил». Они и не могли его вспомнить, стихотворение это было написано, по выражению самого Пушкина, как «давнопрошедшее».

Но из всей русской любовной лирики, пожалуй, самые гениальные строчки, это

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам бог любимой быть другим.

Музыка.

Ведущий. Как вы думаете, кому могли быть посвящены эти строки?

Она одна бы разумела

Стихи неясные мои,

Одна бы в сердце пламенела

Лампадой чистою любви

Ее родной отец, генерал, прославленный во время войны с Наполеоном, Николай Николаевич Раевский, сказал про нее: «Вот — самая удивительная женщина, которую я знал». Это — Мария Раевская-Волконская.

«О ты, кого назвать не смею»

Раевская. Какая тишина, кругом снег, ни души, а вчера так завывал ветер. Ну вот, мы теперь опять целую неделю одни.

Муравьева. Да, теперь до следующего воскресенья свидания не дадут. Бедные, как тяжело нашим мужьям в кандалах работать в шахте!

Раевская. Давай не будем думать об этом. Сил нет! Хочешь, я тебе расскажу, как мы всем семейством отправились на юг путешествовать, прихватив Пушкина; его отправляли в южную ссылку, а мой папа как бы взял на себя ответственность присматривать за ним до места его назначения.

Муравьева. Конечно расскажи. Вы тогда были все юные. Ты еще была не замужем.

Раевская. Мне было тогда только 15 лет. Ехали большим обозом. Вдруг, совершенно неожиданно, у Таганрога увидели море. Мы все оставили кареты и побежали к нему. Мне было очень весело дожидаться очередной волны, а потом бежать от нее.

Муравьева. Мне муж рассказывал, что Пушкин писал тогда брату: «Мой друг, счастливейшие минуты жизни моей провел я посереди семейства почтенного Раевского. Все его дочери — прелесть».

Раевская. Да, он был очень романтично настроен: горы, сады, море, полуденное небо.

Муравьева. Так значит, он тебе посвятил строки из 1-й главы «Евгения Онегина». Я всю главу знаю наизусть.

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам!

Раевская. Да, это действительно так. После этого я Пушкина встречала очень редко. Когда он приезжал в Каменку, то я тогда уже была замужем за Сергеем.

Пауза.

И вдруг неожиданная для меня встреча в Москве. Ее, конечно, устроила Зинаида Волконская, но я не знала, что она пригласила Пушкина.

Муравьева. Он мне рассказывал, что читал тебе стихи «Послание в Сибирь». Он был очень растроган твоим поступком и говорил, что ты совершаешь подвиг и даешь пример другим женам.

Раевская. Надеюсь, он тебе тоже наговорил кучу комплиментов при встрече.

Муравьева. Когда он пришел проститься со мной, он сказал: «Я очень понимаю, почему эти господа не хотели принять меня в свое общество. Я не стоил этой чести». А какая радость была для Пущина, когда через щелку я отдала ему послание к нему и в Сибирь.

Раевская. Вера Федоровна Вяземская с нарочным прислала письмо. Пишет, что по столицам гуляет какой-то донжуанский список Пушкина, где упоминаются все особы, которым он посвятил свои стихи. Так вот, под номером 4 стоят две буквы NN, и почему-то многие думают, что это я. Удивляюсь, ведь мы так редко виделись, и я ему не давала никакого повода.

Муравьева. Действительно, я тоже слышала, что посвящение в «Полтаве» обращено к тебе. Посуди сама:

Тебе — но голос музы томной

Коснется ль уха твоего?

Поймешь ли ты душою скромной

Стремленье сердца моего?

Аты знаешь, он женится на какой-то Наталии Гончаровой, говорят, она очень красива. У него какие-то сложности со сватовством. Он будто бы с расстройства уехал на Кавказ и там написал стихотворение:

На холмах Грузии лежит ночная мгла;

Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою.

«На холмах Грузии»

И опять ходят слухи, что оно обращено к тебе.

Раевская. Думая о Пушкине, я восхищаюсь его стихами. Но я уверена, что, в сущности, Пушкин обожает только свою Музу и поэтизирует все, что видит.

Ведущий. После долгих лет ссылки и амнистии семья Раевских вернулась в Россию. Мария Раевская по просьбе декабриста Якушкина написала «Записки», где много добрых слов о Пушкине. Может быть, ей удалось разгадать тайну и сущность донжуанского списка Пушкина.

Судьба Александры Григорьевны Муравьевой сложилась трагически. Вскоре после приезда в Сибирь она простудилась, заболела воспалением легких и умерла. Это была первая смерть среди декабристов, которую они горько оплакивали.

Обитатели Тригорского замка

Ведущий. Ангелами-хранителями Пушкина после его изгнания из Одессы были Прасковья Александровна Осипова, хозяйка Тригорского имения, которое находилось в двух милях от Михайловского, и ее многочисленное семейство:

Анна (Анета) — старшая дочь — 25 лет; Алексей — студент Дерптского университета; Александра (Алина) — 17 лет; Евпраксия (Зизи) — 15 лет; Катя и Маша — еще маленькие девочки.

Анета. Сегодня утром приходит Арина Родионовна ни свет ни заря вся запыхавшись и сообщает, что вчера вечером к ним подъехала военная карета, а в ней два офицера. Спросили господина Пушкина и, увидев его, срочно велели ехать с ними, как будто царь так приказал. Правда, Пушкину разрешили поехать в своей карете.

Алина. Господи, что же могло случиться? Ведь с мятежниками уже расправились, неужели его тоже на каторгу в Сибирь?

Зизи. Не наводи страх на нас! Может, все еще обойдется. Вот как мы теперь без него: без его голоса, шуток, проказ, колкостей; как братец расстроится. Вы помните, как я варила «жженку», как они втроем еще с поэтом Языковым жили в нашей баньке, когда Алексей приезжал на каникулы.

Анета. А как ему здесь хорошо писалось: «Цыганы», «Борис Годунов», 4-я глава «Евгения Онегина», сколько стихов! Первое из них он написал в мой альбом.

Зизи. Ну и что хорошего? Грустное какое-то, как старой деве, а ты ведь ему ровесница, тебе же только 25 лет.

Анета. Зато красивое.

Я был свидетелем златой твоей весны;

Тогда напрасен ум, искусства не нужны,

И самой красоте семнадцать лет замена.

Но время протекло, настала перемена,

Ты приближаешься к сомнительной поре,

Как меньше женихов толпятся на дворе...

Зизи. Ну зачем так печально? Ты же знаешь его: сегодня он влюблен в одну, завтра в другую. Ведь это же Пушкин, ему все прощается. Вспомни (смеется), как однажды я и Пушкин затеяли мерить талии, чья тоньше. Оказались одинаковые. Я надулась, а Пушкин смеясь заявил, что одно из двух: либо у него талия 15-летней девушки, либо у Зизи талия 25-летнего мужчины.

Алина. Зато в «Евгении Онегине» это уже выглядело совсем не так.

...строй рюмок узких, длинных,

Подобно талии твоей,

Зизи, кристалл души моей,

Предмет стихов моих невинных,

Любви приманчивый фиал,

Ты, от кого я пьян бывал!

Анета. Алина, ты бы уж молчала. Он открыто говорил тебе, что ты очень умна, красива и музыкальна. Какое он тебе посвятил стихотворение!

Я вас люблю,— хоть я бешусь,

Хоть это труд и стыд напрасный,

И в этой глупости несчастной

У ваших ног я признаюсь!

«Признание»

Зизи. И все в этом стихотворении одна правда, помните: и наше путешествие с ним в Опочку, и фортепьяно вечерком.

Алина. Но что я могла поделать, когда я уже любила своего сводного брата Алексея?

Зизи. Но притворитесь! Этот взгляд

Все может выразить так чудно!

Ах, обмануть меня не трудно!..

Я сам обманываться рад!

Анета. Но больше всего я люблю стихотворение, которое он тебе, Зизи, написал в альбом.

Если жизнь тебя обманет,

Не печалься, не сердись!

В день уныния смирись:

День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;

Настоящее уныло:

Вместе. Все мгновенно, все пройдет;

Что пройдет, то будет мило.

«Если жизнь тебя обманет»

Алина. А я часто вспоминаю письмо Пушкина к нашей матушке. Он тогда написал ей: «Те из моих читателей, которые никогда не живали в деревнях, не могут себе вообразить, что за прелесть эти уездные барышни».

Ведущий. Перед нами прошли образы прекрасных юных женщин. Одними он увлекался, с другими дружил, глубоко любил, восхищался их красотой и талантом. Для каждой находил свои неповторимые слова. Все они реально жили, были земными. Но в пушкинских чувствах всегда много неба, света, лирики. И это делает его стихи — на все времена.

Финал.

Колпакова, Т. «Я славой был обязан ей, а может быть и вдохновеньем…» [Текст] : [литературно-музыкальная композиция] / Т. Колпакова // Сценарии и репертуар. - 2009. - № 7 (120). - С. 12-28.